Среди чащоб коварных и дремучих,
Среди приветливых берез,
Средь колдунов-дубов могучих,
Полей, не ведавших колес,
Она бежит, едва касаясь почвы,
Босые ноги в утренней росе,
И стебли трав кивают точно
Дань отдают невиданной красе. 
Наяда-нимфа, дочь полесья,
Дитя цветов, русалия в ветвях,
Возможно, кто-то вспомнит про Олесю,
С тобою встретившись в лесах.
Все, как один, правы безумцы эти,
Кто с пылкой яростью твердит,
Что видел образ девушки, который
Лучом негаснущим в их памяти горит.