Всегда тепло встречает Чехии столица,
Из разных стран и континентов ждет гостей.
И посреди её красот повсюду лица
Едва знакомых, но уже твоих друзей.

Здесь в лабиринтах улиц время заблудилось, 
Здесь где-то в прошлое проложен тайный ход.
Самим увидеть, как история вершилась,
Седая Прага всех гостей своих зовет.

Чудес не счесть в ней, но один оплот предвечный
Величьем истинным притягивает взор:
Готичной легкости образчик безупречный – 
К далеким звездам устремившийся собор.

Тончайшим кружевом расцвел тяжёлый камень,
Резными шпилями пронзил небесный свод.
Горгульи сверху дразнят нечисть языками -
Сплелись под крышею в зловещий хоровод.

Вдохнул простор, наполнив гулким эхом своды,
Ввысь устремился тонкой вязью крестовин,
Он - сердце Праги, перед ним бессильны годы, -
Святого Вита величавый исполин1.

С благоговеньем на него глядят собратья.
А он сквозь радугу витражную окон
Их одаряет ежечасно благодатью
Святых реликвий незапамятных времен.

И задрожат тихонько каменные стены,
И пыль стряхнут украдкой статуи святых, 
Когда услышат, как поют попеременно
Органы в храмах старой Праги расписных.

На башне ратуши часы замрут в сомненьи,
Скелет с надеждой повернет их стрелки вспять2:
Седые образы, истории свершенья
На белый свет из тьмы появятся опять.

От тяжких дум своих очнется на мгновенье,
На мир взирающий сквозь патину веков,
Борец за веру и народное прозренье,
В костёр шагнувший перед лицами врагов3.

Две башни гордые услышат свист снарядов4,
От криков вражеских застонет Карлов мост,
И мясников простых нестройные отряды
На старой площади спешат занять свой пост5.

А где-то в реку плюхнет глины ком унылый 
Уснувший Голем – темных улиц древний страж6…
Затихнет музыка – и станет все, как было,
В застывшем воздухе рассеется мираж.

А мы шагаем, пленены единым чувством
Сакральной близости грядущего с былым,
Хранить готовы свято древнее искусство,
Чтобы потомкам передать его своим.